Ричард Коннифф

ЕСТЕСТВЕННАЯ
ИСТОРИЯ БОГАТЫХ

ПОЛЕВЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

ЭПИЛОГ:
ПРАКТИЧЕСКОЕ РУКОВОДСТВО
ДЛЯ АЛЬФА-ПРИМАТОВ

В Лос-Анджелесе стояла золотая осень, когда однажды утром я сел в ярко-красный кабриолет Ferrari F355 Spider, чтобы кататься в нем по холмам. Парень, у которого я взял машину напрокат, выдал нечто среднее между зажигательной речью и разумным объяснением того, зачем платить за прокат 1 200 долларов в день: «Вы хотите, чтобы люди смотрели на вас. Вы хотите, чтобы они говорили: „Вот едет кто-то важный”». Перво-наперво я решил открыть окно и выставить локоть, но спортивный изгиб водительской двери не позволял опустить стекло до конца. Во-вторых, я заметил, что всякий раз, как я сворачивал на подъездную аллею, уходившую вверх круче, {442} чем на 7,5 градусов, длинная передняя часть «феррари» с жутким скрежетом ударялась об асфальт, заставляя меня переживать за десятитысячный залог. Зато на свободной дороге «феррари» был неподражаем. Он несся по извилистому серпантину, словно змея на запах перепуганной крысы. Я резко затормозил перед светофором, стараясь выглядеть богатым или хотя бы довольным, поскольку салон был полон удушающей смесью выхлопных газов и раскаленного воздуха от огромного мотора. Кто-то крикнул: «Эй, мужик, крутая тачка!»

Бывший владелец «феррари» предупредил меня: «Он кажется великолепным всем, кроме парня за рулем». Когда я ездил в тот день по городу, посещая дорогие дома за железными воротами, то мог бы о многих вещах, окружавших богачей, сказать: «Лучше смотреть, чем иметь». Машины, дома, живопись, шикарные знакомства — все эти украшения использовались ради внешнего эффекта и часто в ущерб комфорту, а в итоге они неизменно приносили не удовлетворение, а растущую жажду новых украшений. Богатые люди, которых я встречал, томились в своих огромных жилищах, как звери в клетках зоопарка, тоскующие по чему-то другому — не по еде, которую всегда принесут, а по голоду и охоте.

В одном роскошном доме, ожидая в гостиной, я от нечего делать рассматривал многочисленные фотографии в красивых рамках, на которых хозяйка была запечатлена рука об руку со знаменитостями того момента. Я насчитал там 45 ее фотографий, развешанных по стенам, но еще не заглядывал в альбомы. Затем величественно вошла сама хозяйка и начала говорить о себе с таким энтузиазмом, что за два часа я так и не успел сказать ей, зачем вообще приехал. Богачи — самые нуждающиеся люди, которых я когда-либо встречал. Мне {443} стало стыдно за сравнение их с шимпанзе, причем не только потому, что это может плохо сказаться на репутации обезьян.

Вообще, сама идея замаскироваться под богача оказалась абсурдной, «Феррари» если и регистрировался их сознанием, то очень слабо. Такие автомобили они привыкли дарить детям по случаю окончания школы. Мне явно следовало выбрать другую машину. Этот символ статуса не подходил мне. Я чувствовал себя одной из тех ласточек, которой биологи приклеили чересчур длинный хвост. А может быть, на лбу у меня ярко сверкало не НУВОРИШ, а ПРОКАТ.

Итак, в конце концов я начал говорить прямо, кто я такой и чем занимаюсь (по крайней мере, когда у меня появлялась возможность вставить словечко). «Вы хотите сказать, что рассматриваете нас как обезьян?» — спросила меня сидевшая рядом на показе одежды от Escada женщина. «Ну, как приматов»,— попытался сманеврировать я, как будто это уточнение что-то проясняло. На лице ее появилась довольная улыбка, а затем к нашей беседе присоединились другие гости, желавшие узнать подробности. Думаю, они часто смотрели канал Discovery. Я даже испугался, что кто-нибудь начнет обсуждение темы конкуренции за сперму в стиле актрисы Эшли Джад¹, которая недавно появилась в полуночном ток-шоу и подытожила эволюционную психологию одной фразой: «Женщины хотят как можно больше спермы».

Как бы то ни было, они с легкостью приняли идею сравнения с животными, хотя их терзали смутные сомнения относительно того, что естественная история окажется {444} недостаточно поучительной. (Именно это имел в виду святой Бонавентура¹, сказав, что «чем выше залезает обезьяна, тем лучше виден ее зад».) Они хотели знать, чем может быть полезна для них естественная история. Может ли она научить их лучшим способам организации своего бытия на вершине социальной лестницы? Какие десять уроков лидерства они могут взять у обезьяны Читы или скорпионницы Мэри? И не могу ли я представить им все необходимое в кратком изложении?

Итак, начнем с хороших новостей: то, что биологи знают о культурном подвидеHomo sapiens pecuniosus, во всяком случае, более поучительно, чем идеи Зигмунда Фрейда о богатстве. Фрейд уподоблял деньги экскрементам, и его последователи часто классифицировали стяжателей как «анальные типы», которые накапливают деньги и вещи вследствие остановки эмоционального развития и неразрешенных конфликтов, возникших при обучении пользованию туалетом. «Алчность и мания накопительства, равно как и расточительность, явно коррелируют с детским отношением к фекалиям», — писал один из таких учеников.

Копрологическая точка зрения Фрейда, несомненно, имеет смысл при изучении навозных жуков. Маленькая навозница Стефани любит забраться под свежую коровью «лепешку», чтобы отложить яйца, и использует коровий помет в качестве пищи для своих отпрысков. Ее партнер, вооруженный грозным рогом на хоботке, охраняет вход в фамильное гнездо снаружи. (Тем временем самцам-неудачникам, созревшим в условиях нехватки навоза и не отрастившим внушительных рогов, приходится {445} пробираться в дом с заднего крыльца и довольствоваться тайными свиданиями.) Но в человеческом мире уподобление денег экскрементам в лучшем случае сомнительно. Всякий, кто много возился с маленькими детьми, вспомнит, что они, как правило, безразличны к собственным экскрементам — иногда просто на удивление безразличны. А вот примитивное чувство голода, напротив, заявляет о себе громко, настойчиво и неумолимо. Учитывая то, что наука должна предпочитать простое объяснение неоправданно сложному, разумнее рассматривать деньги как символ хлеба, а не кала.

Фрейдистский аргумент о том, что собирательство и накопительство замещают сексуальные победы, кажется более правдоподобным. «Всякий коллекционер (а также альпинист, спортсмен и другие люди такого сорта) есть сублимированный Дон Жуан, — писал Фрейд, — его эротический эквивалент». Конечно, правильнее было бы говорить о сублимации либидо как движущей силе лишь для некоторых собирателей, в частности самого Фрейда. Графиня Анна де Нуаль, встретившись с Фрейдом и ощутив его сексуальную скованность, заметила: «Наверняка эти „сексуальные” книги писал не он. Какой ужасный человек! Уверена, он никогда не изменял жене. Это совершенно ненормально и возмутительно». В жизни богачей лазанье по горам часто прекрасно сочетается со склонностью к сексуальной невоздержанности. Как они говорят, все дело в синергии. Мысль о том, что собиратели и спортсмены просто сублимируют свои сексуальные желания, кажется решительно странной в век откровенной автобиографии. Гораздо проще объяснить жажду достижений в этих областях посредством аналогии с павлиньим хвостом и другими формами сексуального демонстративного поведения, существующими в природе. {446}

Когда кто-то говорит, что биологи лучше проясняют природу богатства, нежели фрейдисты, может показаться, будто их хотят похвалить так, что мало не покажется. Однако с биологических позиций также можно дать некоторые советы о том, как жить богачам и тем» кем они помыкают.

Если мы сделаем несколько простых умозаключений, то составим что-то вроде «Десяти правил примата-лидера для мудрой организации жизни в несовершенном мире».

1. Помните — среди особей подвида бытуют три заблуждения. У вас регулярно будет возникать желание использовать их: «Деньги меня не интересуют»; «Власть не имеет для меня значения»; «Я не пытаюсь произвести впечатление на окружающих». Все, конечно, как раз наоборот: контроль над ресурсами, социальное превосходство и эффективное демонстративное поведение — это самое главное как для голых обезьян, так и для людей, одетых в наряды от Brioni. Просто хорошие манеры (и необходимость умиротворять потенциальных критиков) заставляют нас всех уверять в обратном.

2. Заводите друзей с умом. Независимо оттого, есть у примата богатство и власть или он только стремится к ним или вообще корчится под чьим-то большим волосатым пальцем, важнейшим правилом общественных человекообразных является приобретение полезных союзников. Отправляйте детей в подходящие школы, живите в подходящем районе, не скупитесь на социальную благотворительность. Домами на Ред-Маунтин в Аспене часто владеют люди, живущие не по средствам, и они рассчитывают на то, что скоро смогут позволить себе эти дома, если будут проводить достаточно времени {447} с нужными соседями на нужных вечеринках. Этот план не лишен смысла, во всяком случае, если они рассчитают время восхождения по социальной лестнице так, чтобы ее ступени не успели сгореть у них под ногами вместе с деньгами. Встречаться с богатыми людьми на площадке для гольфа или в ходе вечеринки во сто крат эффективнее, чем пытаться подловить их в офисе, поскольку это ставит вас в один ряд с особями подвида, С другой стороны, важно не показывать слишком нарочито цель вашего присутствия (см. пункт 1). Например, не льстите в лицо своему богатому соседу: это может вызвать у него подозрения. Выскажите лестные замечания его лучшему другу, и пусть молва сделает остальное. (Следствие из данного правила таково:внимательно приглядывайтесь к соседям. Ред-Маунтин — излюбленное место охоты самых ловких мошенников современности.)

3. Уделяйте внимание женщинам. Их влияние, будучи менее заметным, чем власть мужчин, может быть эффективнее. Кроме того, они живут дольше.

4. Давайте первым. Давайте часто. Давайте больше, чем можете себе позволить, Социальные приматы — большие мастера вести счет, и кто-нибудь всегда все подмечает. Друзья, которых вы заводите, и расположение, которое вы приобретаете, могут спасти вам жизнь. Предприниматель Роберт Г. Лорш из Лос-Анджелеса регулярно жертвовал крупные суммы Институту по изучению рака имени Джона Уэйна, даже когда жил в кредит. В пятьдесят лет он прошел серию тестов, и его лечащий врач сказал, что с ним все в порядке. Но благодаря своим дарам он подружился с научным руководителем {448} института, который вызвался изучить материалы теста. Он заметил, что Лорш страдал от особой формы медуллярного рака щитовидной железы. Как считает Лорш, если бы не его благотворительность, он был бы уже мертв. (С другой стороны, если кто-то спас вам жизнь, это тоже засчитывается, так что теперь Лоршу, возможно, придется утроить свою щедрость.)

Ивсегдадавайте политикам, особенно когда они рвутся в лидеры. НедавноThe New York Times Magazineписал о деле угольного инвестора из Миссури Ирла Энгельхардта и его компаньонов в компании Peabody Energy, потративших 700 тысяч долларов, чтобы помочь избранию президента Джорджа Буша-младшего и вице-президента Дика Чейни. Благодаря принятому новой администрацией плану развития энергетики, в котором большое внимание уделено углю, публичное размещение акций Peabody прошло с огромным успехом. Навар одного только Энгельхардта превысил 23 миллиона.

5. Следите за выражением лица. Для всех приматов уверенная поза наполовину определяет успех. Расправьте плечи, держитесь прямо, и люди будут уступать вам дорогу. Можно тренироваться, начиная с маленьких побед, и двигаться все выше; выучите несколько трудных финансовых терминов и скажите что-нибудь глубокомысленное за коктейлем; найдите игрока в теннис, которого вы способны обыграть, и разделайтесь с ним (но все же выберите достойного противника, ведь тело не обманешь дешевыми победами); займитесь спортом. Не забывайте о китайских боевых сверчках. Исследователи из университета Лейпцига изучали древний обычай болельщиков, которые трясут побежденного сверчка в сложенных ладонях и несколько раз подбрасывают его в воздух, {449} прежде чем вернуть бедолагу на ринг, Они обнаружили, что стимулирование летательной мускулатуры каким-то образом «перезапускает» агрессивность сверчка. Схожий фактор может быть причиной того, что богачи вечно ищут возможности поиграть в баскетбол или поучаствовать в других физических соревнованиях. Даже угрюмый Джон Д. Рокфеллер любил участвовать в гонках упряжек рысаков. Начните с боя с собственной тенью, и со временем вы будете готовы встретиться в самом пекле финансового сражения с бывшим боссом General Electric Джеком Уэлшем¹.

6. Бейте решительно и сильно. Когда вы нашли союзников и уверены в их поддержке, действуйте безжалостно и без предупреждения. В противном случае ваши усилия будут подобны действию аэрозоля против медведей гризли, который иногда продается в национальных парках и способен, как считает один мой приятель-исследователь, лишь разъярить зверя.

7. Пользуйтесь своим новым статусом с осторожностью. Это одна из самых важных вещей, которой должна научить нас естественная история. Все доминантные приматы охраняют свой статус, а также порой повышают его, когда заботятся об интересах подчиненных. Люди, похоже, «этологически деспотичны», как шимпанзе; иными словами, у нас есть предрасположенность к насильственному подчинению других людей. Однако приматолог Кристофер Боэм, изучавший подчиненное поведение в группах шимпанзе и людей, утверждает, что за последнюю тысячу (или около того) {450} лет в культурном отношении мы стали эгалитарнее, В некоторой степени он выдает желаемое за действительное. «Я полагаю, что если стабильная эгалитарная иерархия возможна, — пишет он, — то основное направление власти в обществе должно быть повернуто вспять». К сожалению, это звучит как некая программа левых сил. Правда состоит в том, что законы, супружеские обычаи, профсоюзы, пристальное внимание прессы и прочие факторы многое сделали для поворота вектора власти, но ловкие деспоты умудряются к этому приспосабливаться.

Даже Людовик XIV, чья слава абсолютного монарха отражена в приписываемой ему фразе: «Государство — это я», уделял существенное внимание благополучию и доброму расположению своего народа. Однажды он написал:

«Мы должны ставить благо наших подданных превыше собственного. Они являются частью нас самих, раз мы — голова тела, а они — его члены. Мы должны давать им законы лишь ради их пользы; и нам следует использовать имеющуюся в наших руках власть только для того, чтобы приносить им счастье».

Забота об интересах подчиненных не означает потакания всем их прихотям и не исключает безжалостных и своекорыстных действий, но великодушные деспоты находят способы, чтобы дистанцироваться от наиболее жестоких поступков. Если вы правильный мальчик, то наймите бешеного пса, который сделает грязную работу за вас. Если вы сами бешеный пес, то, значит, вы нуждаетесь в таком правильном мальчике, который бы остановил кровопролитие и помог пострадавшим. {451}

8. Семья должна стоять на первом месте. Когда у вас много денег, все хотят быть рядом. Это ваш кошмар и, разумеется, ваше искушение. Подчиненные относятся к вам как к большому папочке и исполняют все капризы. Они выстраиваются в очередь, чтобы подлизаться. Супруги и дети, напротив, решительно указывают вам на ваши недостатки и упрямо не желают следовать вашим указаниям. Что же делать? Даже бабуины понимают, что лучше быть вместе со своей подлинной семьей. Питер Уайт из Citibank также советует богачам держаться «людей, которые знакомы с вами уже много лет и знают, какой вы недотепа». Что же касается передачи денег потомкам и будущего вашей династии, то это ваша самая большая ставка в великой генетической лотерее. В мире богатых полно экспертов, готовых посоветовать, как сохранить состояние для потомков, и фандрайзеров, готовых объяснить, почему самое лучшее, что вы можете сделать со своими деньгами, — это отдать их. Общий аргумент в пользу второго варианта сводится к тому, что ваше генетическое будущее будет обеспечено надежнее, если дети с самого начала будут знать, что им придется добиваться успеха самостоятельно. Дайте им любовь и доброе имя, заботьтесь о них, как бабушка-верветка, но не оставляйте ничего — и они могут вырасти такими же бойцами, как вы. Но родственный отбор — это мощная сила. Поэтому большинство семей предпочитают сохранить капитал и основать династию. Дети даже в этом случае могут вырасти нормальными. Все, что вам нужно для этого, — проводить с ними время. Кроме того, заставляйте их отрабатывать каждый цент, пока они молоды, установите для них бюджет, ограничивайте расточительность и не начинайте делить фамильное наследство, прежде чем они сделают карьеру. {452}

9. Постройте скромный дом. Завидовал ли кто-нибудь по-настоящему Уильяму Рэндольфу Херсту с его 110-комнатным дворцом Сан-Симеон? Для сочетания комфорта с некоторой роскошью вполне достаточно 5 тысяч квадратных футов. Дети должны быть в состоянии найти родительскую спальню без карты. Если вам так необходимо воздвигнуть громадный дом для «коллекции живописи», то заодно постройте на задворках домик для гостей и в нем живите. Эта стратегия, совмещающая удобство с эффектной демонстрацией, удивительно широко распространена среди богачей.The New York TimesиForbesв последнее время публикуют статьи об элитных шалашах на деревьях. Один из них принадлежит чете Microsoft, которая иногда занимается там цигуном.

10. Планируйте пути отступления. Никогда не входите в дверь и не соглашайтесь на сделку, если не знаете двух или трех путей назад. Животные очень беспокоятся о том, чтобы не быть загнанными в угол, и вам следует им подражать. Без сомнения, это причина, по которой яхты и личные самолеты столь популярны среди богатых. Так, Дж. Пол Гетти всю жизнь менял яхты на все более крупные, и делал это не из любви к морю. Как сообщает его биограф Роберт Ленцер, «он боялся коммунистов» и говорил своей жене Энн Рорк, что «должен иметь возможность уплыть в любой момент, если ему придется бежать от врага, который положит глаз на его миллионы».

Коммунистическая опасность была иллюзорна. Куда более реальную угрозу для богачей представляют, конечно, другие богатые люди, постоянно ждущие своего шанса (как бета-самцы, которые надеются свергнуть лидеров). {453} Вот почему один дом в Инклайн-Виллидж (Невада) оснащен «запасными выходами для него и для нее» — из-за страха перед бывшим деловым партнером (или чтобы муж и жена могли спастись друг от друга). В этой счастливой семье супруги носят при себе пистолеты.

Как-то раз я был в доме одного адвоката на техасской границе. В одном углу его гостиной стоял биплан, в другом — тренировочный Stearman, а в центре — Cessna 180. Мы забрались в «сессну», и одна стена дома сдвинулась вверх, позволив вырулить на взлетную полосу, промчаться мимо живности на лужайке (павлины, все как полагается) и подняться в воздух. Мы пролетели над особняком, стоящим на берегу Рио-Гранде, где живет местный хирург и охотник. «У него на стенах больше животных, чем в зоопарке Сан-Диего. Я не преувеличиваю», — сказал адвокат. Затем он указал вперед, где в паре миль посреди голых холмов у реки располагалась деревня скваттеров. Там переселенцы из Мексики мастерили жилища из картона и строительных поддонов, мечтая когда-нибудь основать собственные династии, Эти дома были похожи на ряд гнилых зубов во рту старика. «Вот в каком хрупком обществе мы живем», — произнес адвокат.

Самолет лег на крыло, поворачивая на восток, прочь от зеленой речной долины и выцветшего полотна пустыни, простиравшейся насколько хватало глаз. Мы направлялись к ранчо адвоката среди горячих источников, где он уединяется от человечества. Приземлились мы на грунтовой полосе на вершине плоского холма. Казалось, что здесь действовали только частные правила, написанные на стене дома: «Не говорите о политике. Не говорите о делах. Не приставайте к слугам народа. Ешьте, когда голодны. Мочитесь где угодно». {454}

Но теперь-то я знал, что к чему. Богатые любят притворяться, будто природа — это то, над чем они возвысились. Однако в глубине души они знают, что их восхождение — миф. Созерцая надпись, я понял, что являюсь всего лишь гостем на территории доминантного животного.

В действительности следовало читать: «Оставишь здесь метку — тебя съедят заживо».